Идея словотворчества Хлебникова и Авангардизм
футуризмаѓ
Сатоси КИТАМИ
Copyright
(c) 1998 by
the Slavic Research Center( English
/ Japanese ) All rights reserved.
—Summary(резюме)—
1. В настоящей статье предпринята попытка
рассмотреть процесс становления идеи словотворчества у Хлебникова и
процесс принятия этой идеи футуристами. Футуризм — типичное движение
литературного модернизма, постоянно ищущее изменения и новое, и до сих
пор хлебниковское словотворчество часто считалось футуристической
попыткой найти новое. Но в действительности Хлебников сформировал идею
слово-творчества под влиянием Вяч. Иванова, следуя тенденциям
символизма, и словотвор-чеством он стремился не к постоянному
изменению, а, наоборот, к неизменной транс-цендентной сущности.
Настоящая статья имеет две цели: во–первых, выяснить теоретическое
влияние Иванова на словотворчество Хлебникова и попытаться доказать то,
что хлебниковс-кое словотворчество ставило перед собой такую же задачу
в области языка, что и ива-новский символизм, а именно — возвращение
обществу целостности путем восстановле-ния трансцендентности;
во-вторых, выясняя как и почему было принято словотворче-ство
Хлебникова футуристами, рассмотреть тенденции футуризма, стремящегося
устра-нить всякую трансцендентность в противоположность символизму.
2. Символизм Иванова — искусство, в
котором поэт стремится найти соответствие между явлением и сущностью с
помощью символов, и на основании этого творить миф, "большое
всенародное искусство". Для Иванова важно то, что рожденный в
результате постижения мира сущности, миф является сверх–индивидуальным
и обще-понятным по своей трансцендентной природе. Иванов, творя миф,
стремится восста-новить утерянные единомыслие и единочувствие, чтобы
возвратить целостность раз-деленному обществу. Таков символизм Иванова.
И из некоторых статей Иванова, особенно «Поэт и чернь» оказал прямое
влияние на Хлебникова. Хотя в статье «Поэт и чернь» и ставится задача
творения трансцендентного мифа, чтобы возвратить обще-ству целостность,
конкретно речь идет о народе. Иванов стремится воссоединить русский
народ, разделенный на некоторые социальные слои, восстановлением
древней души народа. Так символ в этой статье — "переживания забытого и
утерянного достояния народной души", а не медиум между явлением и
сущностью, как в других статьях. Этот символ хранит утерянную душу
народа в пямяти, и поэт, вспоминая эту древнюю душу через символ,
восстанавливает ее в качестве мифа, возвращает тем самым разделенному
народу потерянную целостность.
Хлебников высказывает подобную мысль в статье «Курган Святогора».
Ее можно понять, определив значения двух особых метафор статьи: "моря"
и "Вдовы". Так как "море" отождествляют с такими понятиями как "народ"
и "наш прообраз", можно предположить, что ТмореУ означает некий
трансцендентный "прообраз народа". Что касается "Вдовы", ее не
отождествляют ни с какими другими понятиями, поэтому трудно определить
ее точное значение. Но эта метафора важна в ее функции. Например,
ТСвоими ласками передала нам Вдова лик первого и милого супруга (т.е.,
моря — С. К.)У. "Вдова" — это медиум между "нами" и "морем". Только
через "ласку" "Вдовы" мы можем постичь "море", т. е., "прообраз
народа". "Вдова" в функции эквивалентна ивановскому символу, через
который поэт умеет постичь "душу народа". И далее, намек этой метафоры
указывает на эквивалентность ТВдовыУ ивановскому символу. ТВдоваУ — это
вдова ТморяУ (прообраза народа), и поэтому она хранит в памяти
утерянный Тпрообраз народаУ. Итак, Иванов вспоминает Тдушу народаУ
через символ, чтобы восстановить ее; Хлебников же вспоминает Тпрообраз
народаУ через ТВдовуУ, чтобы восстановить его.
Таким образом Хлебников метафорически высказывает ту же мысль, что
и Иванов о народе, в статье, в которой он еще рассматривает и теорию
языка. Несмотря на то, что эта теория афористична и отрывочна, можно
понять ее систематически, если уяснить связь этой теории с
вышеизложенной мыслью о народе. В данной статье Хлебников считает
"слово" "делом рук человеческих", имеющим "следы рабства рождению и
смерти", в отличие от "кореня", являющегося "нетленной истиной" и
"божьим" делом.
Для Хлебникова, следовательно, "слово" — эмпирическое явление, а
"корень" — транс-цендентная сущность. Но, строго говоря, "корень" — не
самая сущность, не самый "прообраз народа", так как хотя он и
отличается от слова, он в то же время включается в слово, т. е., в
эмпирическое явление; "корень" — это не самый "прообраз народа", а его
остатки, сохранившиеся до ностоящего времени; "корень" — это ТВдоваУ в
области языка. Он хранит в памяти трансцендентный прообраз, т.е.,
древний язык, поэтому в хлебниковской теории языка он играет такую же
роль, что и ивановский символ. Через "корень" Хлебников вспоминает
трансцендентный прообраз, в этом случае "общеславян-ское слово", чтобы
восстановить его.
Таково словотворчество Хлебникова. Его задача — восстановить
трансцендентное "общеславянское слово" и, тем самым, возвратить
целостность славянским народам. Словотворчество Хлебникова имеет те же
цели в области языка, что и ивановский символизм.
3. Хлебников проводил свою теорию на
практике: творил слова, писал стихи. Нап-ример, хорошо известное его
стихотворение «Заклятие смехами» включает в себя много неологизмов,
образованных от одного корня "сме–". Поэт расчленяет словоявление,
чтобы творить трансцендентный язык на основе корня–сущности. Такой
метод Хлеб-никова, однако, был принят не символистами, а футуристами,
постоянно ищущими изменений и нового. Словотворчество Хлебникова,
ищущего неизменный прообраз языка, было принято футуристами,
расходящимися в стремлениях с Хлебниковым. Они приняли его постольку,
поскольку толковали эту теорию в соответствии со своими тенденциями и
придавали ей другое, так сказать, футуристическое значение.
В самом деле, как же толковали словотворчество Хлебникова
футуристы? Это можно понять из программы о словотворчестве, вставленной
в их манифест ("поще-чина общественному вкусу"): "На увеличение словаря
поэта в его объеме произвольными и производными словами". Эта программа
футуристов по природе своей безусловно отличается от идеи Хлебникова.
Задача словотворчества Хлебникова — расчленить слово–явление и создать
трансцендентный язык–сущность; поэт, отрицая явление, стремится к
сущности. Между тем, у футуристов главное требование — постоянно
производить слова, увеличивая их количество, т.е., из явления творить
новые явления. Футуристы не заметили стремрение Хлебникова к
трансцендентному, считая словотвор-чество делом, касающимся
исключительно явлений.
Такой подход к словотворчеству определяет тенденция футуризма. Если
свойства символизма заключаются в дуализме, то футуризму характерен
монизм. Если симво-листы отделяют трансцендентный мир сущности от
эмпирического мира явлений, то футуристы признают только мир явлений,
решительно отвергая трансцендентность. Например, Маяковский. ТЧуть ли
не на протяжении ста лет писатели, связанные оди-наковою жизнью,
говорили одинаковым словом. Понятие о красоте остановилось в росте,
оторвалось от жизни и объявило себя вечным и бессмертнымУ. Футуристы
стре-мятся устранить такие трансцендентные ценности, как вечность и
бессмертие, из сферы красоты. В буржуазном обществе же нового времени
сфера красоты, отрешенная от жизни, была той специальной сферой, в
которой принято было хранить как раз ценности, исчезающие из общества в
процессе его рационализации. Символисты стремились радикально
возвратить всему обществу трансцендентность, сохраненную только в этой
специальной сфере. Футуристы же, напротив, стремились устранить ее и из
этой спе-циальной сферы. В этом стремлении состоит радикальность
футуризма, отличающаяся от радикальности символизма.
Так как футуристы отрицают трансцендентность и в сфере красоты, для
них искусство тоже становится явлением, постоянно изменяющимся, к
которому уже не применимы вечность и бессмертие. Так же как и
Маяковский, введший понятие "роста" красоты, Д.Бурлюк в своей лекции
"Эволюция понятия красоты в живописи" счел всякое понятие красоты
относительным и преходящим. И именно поэтому у футури-стов только
"новость" в привилегированном положении. Если всякое произведение
искусства имеет лишь относительную и временную ценность, то только
новейшее произведение в данный момент может иметь отличную от всех
других ценность. Всякая ценность — временная, и, тем самым, только
"новость" — начало, дифференцирующее относительные произведения–явления
искусства.
Футуристы толковали словотворчество в соответствии с такими своими
тенден-циями. Чтобы быть футуристическим приемом, словотворчество
должно быть не таково, чтобы творить раз и навсегда некий
вечно–неизменный язык, а таково, чтобы постоянно произвести новые
слова–явления.
4. В ностоящей статье мы рассмотрели
две тенденции русского модернизма с точки зрения трансцендентности,
главным образом в связи с хлебниковским словотворчест-вом, и выяснили,
что эти тенденции имеют противоположные направления. Но можно
предположить, что и то, и другое направления сознавали особое положение
искус-ства в обществе, лишенном трансцендентности, и оба они стремились
изменить такое положение; один — положение общества в соответствии с
искусством, другое — поло-жение искусства в соответствии с обществом.
Дальнейшая задача автора — обозначить и такую общую основу вместе с
различием двух тенденций.